NOSTROVIA
Обед Paolo Roversi, Adrian Joffe и Julien d'Ys с журналом Luncheon
NOSTROVIA! («На здоровье!»)
Обеденный перерыв, пятница, Париж, студия Paolo Roversi, в здании, которое было спроектировано учеником Le Corbusier. Roversi провел утро, фотографируя Anna Cleveland в двух образах от CDG для весны-лета 2016. Julien d’Ys – постоянная помощница Roversi и Rei Kawakubo также присутствует на съемке в преддверие шоу. Одежда из коллекции на столько специфична, что при ее транспортировке она сопровождается двумя сотрудниками штаба CDG – одного из Парижа, другого из Токио, с целью гарантии их сохранности и правильности эксплуатации. Такие вещи могут быть использованы для съемок только в присутствии d’Ys – это единственная съемка в сезоне для Luncheon, где ключевые элементы коллекции вновь встречаются с остальной ее частью. Настроение уже магия. Когда он делает первый кадр, Roversi поднимает свой штатив и движется на уровне головы до бокового угла. Внезапно все переключается и инстинкт во главе с интуицией начинают править комнатой. Simon Costin уже подготовил локацию для съемки, но Roversi переходит по традиции к использованию тканевого черного фона, который он перевез несколько лет назад из своей студии в Rue des Martyrs на юг Парижа, где он работает сейчас. Как только сделан второй кадр, приезжает Adrian Joffe. Официально, Joffe является президентом Comme des Garcons и Dover Street Market, но на самом деле, он является основоположником, посредником и ведущим болельщиком радикальной моды в течение последних нескольких десятилетий. Roversi, d’Ys и Joffe являются друзьями, и согласились говорить на запись за обедом. Обед в студии является важной традицией для Roversi, которая обычно сопровождается в узком кругу, но для этого разговора мы отправились в офис с Frances von Hofmannsthal, главным редактором Luncheon и в прошлом помощником Roversi. Еда из Rose Bakery , владелица которой является сестра Adrian’a, уже размещена на столе, и поэтому диктофон включен...
Charlie Porter: Paolo и Julien, когда вы двое встретились в первый раз?
Paolo Roversi: Очень давно. Julien было 18 лет.
Julien d'Ys: Ты сделал наше первое фото перед фасадом секс-шопа.
Adrian Joffe: Это был секс-шоп в Париже или в Лондоне?
Julien: (смеется). Очень хорошее фото получилось.
Adrian: При каких обстоятельствах вы встретились?
Paolo: Потому что он работал на Daniel Harlow.
Julien: Он был стилистом-анархистом по прическам и это объясняет его успех, вы видите. Он был очень креативен и силен.
Paolo: У него был салон в Les Halles. На тот момент там были Jean-Marc Maniatis, Jean-Louis David… и Daniel Harlow был третим, разрушая всю картину и нарушая все правила.
Frances von Hofmannsthal: И зачем же были нужны фото?
Paolo: Для рекламы его салона.
Adrian: Но в то время ты был всего лишь новчиком-студентом.
Julien: Мне повезло.
Adrian: Какой шанс. Тебе посчастливилось встретить Paolo в тот момент.
Paolo: Потом был момент, когда Rei приехала в Париж. Это не было шоу, это была презентация в отеле. Она сняла два номера и это было просто: одежда на кроватях и обувь на полу. Это было что-то совсем новое для Парижа, для моды в прицнипе. В то время самыми большими дизайнерами были Thierry Mugler, Claude Montana, Anne-Marie Beretta – большие шоу с свойственными им чертами – а у Rei был этот свитер с дырками. Не было никакого дефиле, никакого шоу, не на что было практически посмотреть. Это были просто объекты. Теперь мы говорим, что это были скульптуры, но с самого начала мы знаем, что они уже были скульптурами, вы понимаете.
Charlie: Как ты узнал о Rei? Как ты узнал, что она будет там?
Paolo: Случайно. Mako Yamazaki работала на Marie Claire, и я тоже работал на Marie Claire. Она сказала мне отправиться вместе.
Adrian: Может в отель ИнтерКонтиненталь?
Paolo: Да, ИнтерКонтиненталь. Я отправился посмотреть на новых японских дизайнеров и я сошел с ума (он просвистел, направляя взгляд вверх, жестикулируя пальцами). Я все еще помню, ну я все еще помню, потому что это было действительно...
Adrian: Ты помнишь, что ты впервые почувствовал?
Paolo: Я чувствую тоже самое сегодня, знаешь. Что-то уникальное, что-то особенное, знаешь, что-то отличающееся. Я был перед чем-то высоко художественным, не просто перед частью моды. Это именно те чувства, которые я испытываю сегодня, когда каждый раз вижу шоу Rei. Это привилегия быть там.
Charlie: Когда Rei провела свое первое шоу в Париже, каково было влияние?
Adrian: В целом, влияние, я думаю, было в том, что люди говорили. «Что это?», «Отправляйся обратно в Японию».
Paolo: Это было не совсем коммерческое и это было очень странно, ну вы знаете всех эти леди... Они были все в буржуазных одеяних на YSL, Dior и Chanel, и Mugler, и Montana, довольно масштабно (Paolo встал и начал утрировано пародировать дефиле) и первые шоу CDG были не такими. Они были очень классными, очень простыми, никакого гламура. Противоположность гламуру. Это было новое настроение.
Julien: Эстетика была также другой. Rei всегда искала изменения. Я помню, как мы загрязняли волосы моделям, это было полной противоположностью тому, что люди делали с большими прическами и макияжем. Это то, что было интересно и я думаю, до сих пор интересно. Поэтому каждый раз мы хотим шокировать людей, а не угождать им.
Adrian: Нет. Rei никогда не любит угождать.
Julien: Она такая всегда. (Paolo предложил всем вина и отправил оффицианта за водкой)
Charlie: Julien, когда ты начала работать с Rei?
Julien: Это было так давно. Я работала и с CDG, и с Yohji Yamamoto, а потом я прекратила работать с Yohji и продолжила только с Kawakubo.
Adrian: Ранние 80-ые? Не позже начала?
Julien: Да. (Пауза) Я не знаю, очень сложно говорить о Rei, но это правда, что это было революцией. Мы боролись!
Adrian: Очень много борьбы.
Julien: Я боролся. Я ложился на пол. Но борьба – это хорошо, потому что это что-то тебе дает. Я думаю ей это тоже нравится – я думаю ей нравится мой плохой характер.
Adrian: Ей нравится твоя сила. Она любит сильных людей, она не любит людей, которые поддакивают.
Julien: И это правда, когда мне что-то не нравится, мне это не нравится. Это легко понять, понимаешь.
Paolo: Я думаю это чудо, что Rei и Julien до сих пор работают вместе. Они оба разные, сильные по характеру. Они оба художники. Поэтому они могут работать вместе.
Charlie: Julien, ты можешь описать процесс, через который ты проходишь каждое шоу?
Julien: За три недели до шоу я звоню Adrian и говорю: «Что такое слово? Какая сегодняшняя идея? Что мы будем делать?». Иногда Rei не говорит ни слова.
Adrian: Обычно мой ответ – это «я еще не знаю, я еще не знаю».
Julien: И я говорю: «Мне надо приготовиться, я должен знать настроение». Иногда это просто одно слово, «сильный» или «белый», «большой» или «маленький». Начиная с этого я должен найти идею, ну как в этот раз для женской коллекции это было «колдуньи». А для мужской подбор слова проходит также динамично. Я говорю: «Что ты будешь делать?» - «Хаос». Вот почему для последней мужской коллекции я сделал желтые волосы и шиньоны. Я представил мальчика в роле девочки. Для женского шоу, колдуньи заставили меня думать о кровавой луне, и, поэтому красный. И после – это было весело, все идеи слились воедино. (Paolo налил каждому по шоту водки, все произнесли тост в честь Nostrovia и дружбы).
Charlie: Paolo, ты сказал, что Comme des Garcons не был коммерческим, когда Rei приехала в Париж. Но на тот момент, она уже делала одежду больше 10 лет.
Adrian: 12 лет. Она делает одежду с 1969.
Charlie: Значит Rei уже знала, что ее путь работает?
Adrian: Только в Японии, и для нее это бы не сработало, если он не был бы принят за пределами Японии. Это было реальным тестом. Она не знала, если он сработает здесь, поэтому ее работа была медленной. Работа все равно было маленькой в Японии в 1981...
Julien: Она была женщиной и в Японии, это большая вещь.
Adrian: Не было никаких гарантий, знаешь. И сильно негативная реакция, которой она была довольна, потому что она боялась ее отсутствия. Она думала, что плохая реакция – это лучше, чем ее полное отсутсвие. Ты помнишь Janie Samet? [тогдашний редактор раздела моды Le Figaro].
Paolo: Мммм.
Adrian: Она сказала: «В следующий раз, когда приедет женщина в аэропорт Charles de Gaulle – мы ее арестуем. (смеется) У людей была неблагоприятная реакция. Были люди, которые полюбили и были те, которые возненавидели. Это было разрознено.
Julien: И теперь они все ждут этого шоу.
Adrian: Оно изменилось с того времени.
Julien: Но это причина, почему для нее теперь сложнее творить.
Adrian: Точно да.
.Julien: Это очень тяжело,ты понимаешь.
Adrian: Люди ожидают очень много. Ты, Julien, ее понимаешь.
Julien: Я ее понимаю. И мы хотим удивить людей, шокировать. Во многом благодаря тебе. Иногда я просто схожу с ума, потому что не могу найти хорошую идею. Я хочу отличаться от всех. И Rei тоже. Она ждет чего-то очень сильного.
Adrian: Но между вами нет никаких уступков. Нет брейншторма. Это просто одно слово, может быть за неделю до шоу.
Julien: Или за день.
Adrian: И тогда она приезжает в Париж, и, когда в первый раз ты видишь одежду за день до шоу.
Julien: Да.
Adrian: И тогда Julien должна думать, и все это будет сделано может быть с 2-3 короткими встречами на протяжении 5 минут, и это все.
Julien: Да, я сделала что-то из идеи, но до последнего я не видела одежду. В этот раз коллекция состояла из 16 образов и каждый образ был другим. Я должна была придумать, какая главная деталь пойдет с каким образом. Она попросила меня сделать попроще в начале,и, когда я увидела коллекцию, я поняла почему. Я сделала еще один образ, ну вы знаете что это, когда в последнюю минуту все приходит. На этот раз все было очень специфично, каждое платье пошло с каждым главным элементом. И макияж тоже. Иногда она говорит: «Я не хочу делать макияж» и я отвечаю «но ты должна что-то сделать». Черные губы – это не совершенство, но это то, что ей нравится. Поэтому она перестала работать с визажистами, потому что все было слишком идеальным.
Addrian: И у нее прекрасный вкус при подборе моделей. Даже сейчас все спрашивают, где вы нашли эту девочку? Она умеет видеть моделей и их было всего лишь 4.
Adrian: 20 лет назад.
.Julien: И никакой музыки, никакой.
Adrian:И может быть 80 человек, и это было в маленькой комнате. Это было напряженно. (Пришло время следующих шотов с водкой)
Все вместе: Nostrovia!
Julien: И так много девочек, которые поднялись после ее шоу, Carolyn Murphy, Guinevere [Van Seenus]...
Adrian: Это точно, даже Linda Evangelista.
Julien : Очень многие девочки стали влиятельными моделями.
Adrian: И очень много фотографов, нет? Paolo, где ты был на пути своей карьеры в 1981, когда ты встретил Rei в отеле?
Paolo: Да, это было начало.
Adrian: Ты был в Париже в течение 5 лет?
Paolo: Нет, не больше 5 лет, но знаешь, я начал свои работы с такими журналами, как Elle и Marie Claire. В 1981 я только начал свой кампейн для Dior Beauty. Этот кампейн был очень важен, потому что Serge Lutens делал все кампейны Dior Beauty, но после он перешел в Shiseido и поэтому, Dior искали нового фотографа, и они выбрали меня. Я был счастлив, помню, как прыгал по квартире, когда мне об этом сообщили.
Adrian : Я могу представить.
Paolo: И я всегда помню, когда впервые сделал бьюти для Marie Claire, и я купил 10, 20 копий журнала для мамы, отца, для всех. И на выходных я отправился в продуктовый купить креветок, которые я позже разметил на моих фотографиях. (Смех за столом)
Paolo: Это очень, ну знаете, эфемерное искусство.
Adrian: Да.
(Больше смеха)
Frances: Что были за первые изображения для Comme des Garcons ?
Paolo: Это было в 1982, черная и белая история.
Adrian: Для Marie Claire?
Paolo: Нет, нет, для CDG, для каталога. Peter Lindbergh также делал каталоги, и однажды он мне сказал: «Ты знаешь, Rei сказала мне, что я ее любимый фотограф», и я ответил ему: «Она сказала мне тоже самое!» (смех)
Adrian: Ну, теперь за французским обедом я могу сказать, что Rei мне говорила, что вы оба ее любимые фотографы. (больше смеха)
Paolo: Ну так она не врала!
Charlie: Какова была цель каталога Comme?
Adrian: У нее не было денег на рекламу, поэтому она делала персональные запросы на почту. Она всегда верила в прямую коммуникацию. Она делала каталоги, которые отсылала клиентам. Это диалог. С рекламой, ты не знаешь сколько людей ее видят или сколько людей будут ей подвержены. С прямой рассылкой она знает кому они идут, и она знает, что люди их увидят.
Paolo: В 80-х такого рода каталоги стали намного важнее и красивее, чем эдиториалы и простой рекламы в журналах. Действительно существовала связь между дизайнером и фотографом. Они реально пытались создать женщину.
Charlie: И каталог должен был быть важным для клиентов, потому что это было первым шансом увидеть новую коллекцию.
Paolo: Oui. Это был дух, дух и душа дизайнера. Это было достаточно ново и достаточно успешно, с хорошим арт-директором, с большими размерами и хорошим качеством, и теперь это все так.
Paolo: Больше водки, больше водки. (Смех)
Julien: Так много людей хотят узнать, как мы работаем вместе, как все происходит в действительности. Adrian: Да, это слишком сложно описать.
Julien: Потому что, когда ты делаешь шоу, все идет хорошо, прекрасная команда, добрые люди. Нас не так много, но все очень профессиональны. На полу расстелена бумага для защиты одежды, люди усердно трудились надо всем. Все очень взаимно уважительно, и ты видишь усердную работу Rei в достижении целей с помощью одежды. (Следующие шоты налиты и больше тостов сказано.)
Prances: О, давайте, водка! Шот... Третий. Каждый на каждую фотографию.
Adrian: Тогда нам нужно 5! (Больше смеха)
Charlie: Отношения между Rei, одеждой и моделями такие же, как и между ней и ее клиентами – честные, скромные и подлинные.
Adrian: Это все. Все важно. Как сказал Julien, на полу лежит бумага, чтобы ноги не были в грязи, и, чтобы одежда тоже не была в грязи, это все одно, и все тоже самое в компании.
Julien: И шоу тоже.
Adrian: Шоу, локация, рассадка, все. Нет ничего неважного. Самые тривиальные вещи все равно важны. И это почти чудо, как все выливается в итоге.
Julien: И после Paolo приезжает на шоу, садится и мы можем начинать. (Смех)
Adrian: Без Paolo мы не можем начать шоу (Смех продолжается)
Paolo: Я пропустил несколько шоу, но не много.
Adrian: Несколько.
Julien: Мы начинаем прогон где-то к часу и шоу всегда стартует в пол шестого. Перед главным шоу мы делаем финальный прогон для всех тех, кто работал надо всем этим, для всех клиентов и персонала. Мы садимся, а Rei наблюдает. Проходка тоже важна, эмоции на лицах. Она сначала разговаривает с моделями, ну, как она говорит – это церемония разделения. [ Он ссылается на осень-зиму 2015 женского шоу, которое было проведено в узком пространстве MuseeNational d'Histoire Naturelk.]
Adrian: Перед шоу Rei была очень недовольна, потому что что-то было не так. Освещение было не тем, потому что подиум был узким и одежда получалась большой. И она хотела, чтобы люди видели все вблизи. А потом, Thierry [Dreyfuss, дизайнер по освещению], у него была эта идея, помнишь?
Julien: О да.
Adrian: Он сказал, почему бы им не остановиться? Посмотреть друг на друга и повернуться так, чтобы идти в по одной стороне? Все же о разделении и прощании, и она предложила, чтобы модели посмотрели друг другу в глаза. Все встало на свои места, это была всего лишь одна идея, и все встало на свои места. Такое часто бывает. Просто искра...
Paulo: Просто искра, такое часто бывает. Ты помнишь, как образ с бусинами, что был в круге, цвета хаки - коллекция Wonderland осень-зима 2009. Rei была в ужасном состоянии, так как прогон прошел неудачно. Она была сверху и сказала, что хочет отменить шоу: «Я хочу отменить шоу. Мы должны отменить шоу, это не работает, это не работает.» На прогоне зашли модели и они просто бродили вокруг. Там не было никакого напряжения. Это был сезон Desiree Rogers, которая на тот момент являлась общественным секретарем Белого Дома.
Frances: Вау.
Adrian: Я думала это был опять Thierry, который сказал: «Почему они просто не выйдут и не остановятся на пять секунд спереди. Просто остановятся. Мы это попробовали, и все встало на свои места, и вот всегда, то единственное, что вам требуется,и , что ставит все на свои места.
Paolo: Очень много эмоций, напряжения, концентрации. Существует что-то духовное и ты не можешь это описать. Это не просто модное шоу каждый раз, знаете ли. Что-то есть, как я говорю, что-то за пределами всего.
Charlie: И нужно воспринимать это напряжение, как нечто хорошее, нежели плохое.
Paolo: Да! Позитивное напряжение.
Adrian: Но я думаю мы должны знать, что это не только напряжение, это также страдание. Потому что она по-настоящему страдает.
Julien: Это правда.
Adrian: Больше и больше. Как сказал Julien, чем больше ты делаешь, тем сложнее сделать что-то новое. И ожидания. Я думаю не существует ни одно создание чего-либо без страдания.
Paolo: Если ты не расстроен, не страдаешь, нет вопросов. Вопросы между жизнью и смертью, знаешь. Обычно это так... И ты это чувствуешь в шоу.
Adrian: Ты можешь это увидеть, ты можешь это почувствовать.
Julien: Она очень умна, Rei, потому что она не показывает себя. Она не дает много интервью, она никогда не разговаривает, она очень загадочная. Сохранять тайну – это важно.
Paolo: Но это не нарочно. Это не ее. Она думает, что это вне ее.
Julien: Вот почему она говорит, что иногда мы не художники.
Adrian: Рабочие, рабочие.
Julien: Мы рабочие.
Adrian: «Я просто рабочий», да.
Julien: Вуаля, и мне это тоже импонирует, потому что иногда надоедают утверждения «я стилист-парикмахер», «я стилист по прическам», прически...
Adrian: А вы можете в контактах указать, как «работник по волосам»?
Julien: Работник по волосам. Это может быть хорошо. Или трудящийся над волосами?
Julien: Да.
Paolo: Я работающий над образом/картинами.
Julien: Он работник над образом. Это правда, это образ для всего, для шоу, для картины. Это не просто потому, что прическа хорошая, одежда хорошая – это картина, это то, что важно.
Adrian: Вот почему Rei любит Paolo, потому что после шоу он может превознести этот дух.
Frances: Все очень динамично, в силу несколько оставшихся вещей, которые вы можете погрузить в фантазии и есть момент в этой динамичной работа, это просто...
Paolo: Frances, тебе тоже разрешили говорить?
Frances: Нет, извините! (Смех.) Это все водка, это все водка. Я больше не буду ничего говорить!
Adrian: Пожалуйста, продолжай. (Frances вдыхает, смех продолжается)
Paolo: Знаешь, Frances пришел сюда впервые, сколько тебе было?
Frances: 19.
Adrian: Всем 18, когда они встретили Paolo!(Смех)
Adrian: Серьезно?
Paolo: И сколько лет ты мне ассистировал?
Frances: 5 лет. Я был на столько застенчив, что ничего не говорил тебе в ответ. (Смех)
Adrian: Она ничего не говорила в течение 2 лет, это правда?
Paolo: И теперь она наш клиент, ты можешь себе представить?
Frances: Но я скажу только еще одно... (Смех)
Adrian: Я даю вам разрешение. (Больше смеха)
Frances: Что действительно необычно, так это то, что ты этим занимаешься так долго, что ты будешь стараться изо всех сил, дабы интерпретировать все в новом ключе, но это утро очень вдохновляет и мы собрались почти мгновенно. Это было волшебно.
Adrian: И Paolo, это магия, которая почти безвременна, тебе так не кажется? Интересно, вы знаете где конец и где начало? Вы знаете, что мы знаем о начале, может быть смутно, но что такое конец?
Charlie: Paolo, ты можешь рассказать, как твоя работа развивалась – ты уже имел свое видение в ранних 80-ых?
Paolo: Ты знаешь, это как у Julien, как у Rei, это всегда революция, это как жизнь. Ты взрослеешь, ты меняешься и чем-то вдохновляешься и потом реагируешь на другое. Ты не знаешь, куда ты идешь. Ты просто продолжаешь идти и в конце самое главное- остаться свободным. Остаться свободным на столько насколько это возможно, остаться чистым.
Adrian: Верным себе.
Paulo: Остаться ребенком настолько, насколько это возможно, и вуаля, верным себе. Не подвергайтесь компромиссам моды, здесь очень много компромиссов – для Rei, для Julien, для меня, для всех, знаете. Ты должен принять минимум. Но свободна – это самое главное для меня. Знаешь, Rei однажды мне сказала: «Свобода – это главное».
Adrian: Точно.
Paolo: И я думаю она права. Если ты можешь сохранить свободу, значит это большая честь работать. Здесь есть страдание, но это и большая радость. Это единственный путь бытия и чувств. На самом деле, это любовная история. Все просто. И для меня, вы знаете я люблю Julien. Я надеюсь Julien немного хотя бы, да любит меня. (Смех.)
Paolo: И Julien любит Rei, и вся эта хорошая энергия, вся эта любовь дает всему начало.
Julien: И девочки тоже важны, модели.
Paolo: Да, девочки важны.
Julien: Потому что, как сегодня, Anna Cleveland, она прекрасна.
Adrian: Фантастично, чья была идея? Это был Paolo? Потрясающе.
Paolo: Но Julien был первым, кто заговорил об Anna.
Julien: Она мне действительно нравится. И она не идеальна, вы знаете.
Adrian: Вот почему Rei нравится неидеальность.
Paolo: Она, как птичка, как насекомое. Она была в студии и обувалась, и то, как она стояла с балансирующей рукой на обуви, вы знаете, грация в ней. Фантастично!
"Не подвергайтесь компромиссам моды, здесь очень много компромиссов – для Rei, для Julien, для меня, для всех, знаете. Ты должен принять минимум. Но свободна – это самое главное для меня. Знаешь, Rei однажды мне сказала: «Свобода – это главное»".
Adrian: Идеальна и для этой коллекции, практически анимировано.
Paolo: Да.
Adrian: Как рыба или насекомое, или птица, я вижу больше птичку в ней.
Julien: Я тоже вижу птицу.
Paolo: И техника ее движения тоже идеальна, потому что все практически невесомо.
Adrian: Так вот почему твои кадры не имеют временных рамок и... они невесомы. (Paolo смеется)
Adrian: Ты летаешь, ты летаешь и не из-за водки, не из-за одной водки.
Paolo: Нет, не только. (Cмех)
Julien: Они мне нравятся, потому что они всегда, как картины. Это причина, почему мне нравятся твои кадры, всегда есть что-то, что-то беспокоящее, то, как они вне фокуса или... это то, что мне нравится.
Frances: Всегда присутствует темная сторона, не правда ли?
Adrian: Всегда есть темная сторона, ты не можешь это отрицать, поэтому тебе нужно это принять, и ты это признаешь.
Paolo: Всегда.
Adrian: Нет полностью светлой стороны, она не существует. Светлая сторона светлая, потому что существует темная, вы так не думаете?
(Следующий шот водки налит и тост сказан)
Frances: Мне нравится, что Paolo сказал это сегодня, «я детектив»!
(Смех)
Paolo: Это мой детокс! Ты можешь представить, что является моим детоксом!
Adrian: Это хорошее лечение, смотри, оно белое и прозрачное.
Paolo: Это потому что я очень счастлив быть с вами.
Julien: И я думаю с Rei, с Японией, чем дальше я иду, тем больше я познаю Rei, тем больше я люблю Японию.
Adrian: Я наблюдал за твоим путешествием в Японию через инстаграм [@juliendys]
Paolo: Фотографии были потрясающими.
Julien: Я хочу купить дом в Киото.
Adrian: Серьезно? Вау.
Julien: Я хочу там жить. Чем мне нравится Япония, так это тем, что все чисто и люди друг друга уважают.
Paolo: Картошки?
Adrian: Мяса? Я не знал, что у нас русский обед. Картошка и водка. Где икра? Нет, икра в разговоре. (Больше смеха)
Charlie: Это интересно, большинство людей понимают моду прямолинейно и движение во времени из точки А в точку Б. Но в одежде, которая здесь сегодня, присутствует что-то без временных рамок. Это не просто работа для нового сезона. Это работа ценностей.
Adrian: С Rei – это баланс нового и традиций. Аутентичность, это уважение к древним традициям, и все время есть что-то новое и что-то вне временных рамок. То, что свойственно Rei, некий парадокс, особенно, и Paolo, и Julien.
Paolo: Все сказанное – правда, вне времени и новое.
Adrian: Это что-то безвременное, совмещенное с чем-то о чем ты никогда не думал.
Charlie: И это то, какой должна быть мода, а не предположение чего-то нового, нового, нового.
Adrian: Это то, как должно быть.
Paolo: И знаешь, что я еще хочу сказать о Rei, то, что она сделала, она приехала в Париж и чувствовала себя сильной по отношению к европейской культуре, к французской культуре.
Adrian: Да.
Paulo: И она сделала очень сильную связь между ее аутентичностью, ее культурой, и этим: теми первыми эмоциями, которые ты видел в работе первой коллекции. Эти чувства при виде кимоно, ткани из старой Японии и присутствие их в Париже, это новая французская девушка. Для меня было очень эмоционально наблюдать за сплочение двух культур.
Charlie: И одежда также означает коммуникацию, и коммуникацию Rei с миром.
Paolo: Конечно, конечно.
Julien: Я помню, как мы делали шоу, когда я составлял заглавие в газете [ Весна-Лето 2002]. Это было сразу после 9 сентября, и все было о мире. Мне всегда нравилось это шоу.
Adrian: Если нет коммуникации, нет смысла.
Charlie: Это было большой честью наблюдать за сегодняшним процессом, Paolo, и тот факт, что ты контактируешь с тем, кто стоит перед тобой. Существует коммуникация в работе.
Paolo: Однажды я отправился навестить Irving Penn в его студии. Я спросил о фотографии двух молодых людей, которую он сделал в Куско, Перу. Он сказал мне, что они спустились с гор, не могли произнести ни слова, даже на испанском и у них не было обуви, ничего. Они спустились только ради праздника в деревне, и он их увидел и попросил прийти в студию для фотографии. Я задал Penn тупой вопрос, спросил: «Как ты контактируешь?»,и он ответил: «Энергия. Я ее чувствую, все страдания, всю энергию Rei, и всю энергию и страдания Julien, это все стоит передо мной.»
Julien: Да, да, это правда.
Paolo: Я это очень сильно чувствую. Когда фотографирую скучное платье – это скучное платье! Вы знаете, что бы сказал Richard Avedon, когда он бы фотографировал что-то или кого-то, он бы сказал: «О, никого нет дома!» (Смех)
Paolo: Я думаю – это хорошая формула, знаешь «никого нет дома». Когда ты делаешь фотографию с платьем Rei и прической Julien, очень много кто дома. (Смеется). Дом заполнен.
Adrian: Это прекрасная аналогия.
Paolo: И очень вдохновляющее.
Julien: Но сегодня, так много людей на примерке. Раньше, это была очень маленькая команда. С Penn, он никогда не менялся. Каждый раз, когда ты приходил в студию – это вдохновляло, даже когда ему было 90 лет.
Adrian: И он особо не разговаривал?
Julien: Нет, не особо. Я думаю для фотографа это сложно иметь столько людей вокруг, нет? (Эспрессо уже заказаны)
Frances: Paolo, тебе это кажется сложным? Ты просто заходишь в другой мир.
Paolo: Да, да, конечно. Я в другом мире, совершенно другом. Я имею ввиду даже другую жизнь, другое измерение. Когда ты закрываешь дверь студии, все, что логично и рационально – не существует. Внутри студии только воображение, чувства любви и мечты. Ничего логичного, никакого времени, ты даже не знаешь день, утро или ночь, и я думаю – это важно. (Время других шотов с водкой.)
Frances: Спасибо всем за присутствие, спасибо, спасибо. Paolo, твои обеды в студии стали легендарными среди людей, с которыми ты работаешь, почему они стали важными для тебя и для рабочих дней в Студии Luce?
Paolo: Обеды важны, конечно. Во-первых, потому что я итальянец. Знаете, это уже итальянская религия. Мы сохраняем традиции. Это не просто маленький момент. Это момент коммуникации, праздничности, и мы любим хорошую еду.
Julien: Даже наша последняя съемка с Charlotte Rampling… [Paolo недавно отснял ее для New York Times]
Paolo: Да, с Charlotte Rampling две недели назад у нас был официальный завтрак, и он прошел очень славно, мы провели за столом может быть 2 часа, (смеется) очень долгое время! И мы разговаривали про многое: мы разговаривали про ее жизнь и воспоминания, и все было славно, потому что ты знаешь лучше меня- маленький бокал и твой разум свободен. Это прекрасный момент за столом, мне нравится, вокруг стола.
(Разговор продолжился, разделяясь и раскалываясь, как и все хорошие разговоры. Через некоторое время осталось лишь одно – один последний шот водки – до возвращения Paolo и Julien к работе.)
"Мяса? Я не знал, что у нас русский обед. Картошка и водка. Где икра? Нет, икра в разговоре".